Вот и пришел конец близкому знакомству с Юджином. Возможно я больше его никогда не вспомню. Но вероятнее всего он останется во мне до конца моих дней.
Юджин Витла, подобно мне, ты страстно искал красоту во всех проявлениях жизни и пространства, как такового.
Порою находил и восхищался.
Довольно часто просто обжигался.
Расстраивался и влюблялся.
Делил всю жизнь свою ты ровно надвое: есть ты такой вот весь необходимо важный,
Высоко-стройный и талантливо-отважный.
А есть все те, что ниже горизонта,
Не знающие как сказать: зонтА аль зОнта.
И в принципе они все - странные персоны,
Что закрывают свои души на замкИ, засовы.
Была одна она, тебе принадлежала.
Добра, успеха и наград тебе желала.
Да требовала отдавать куски тебя самОго.
Что ж в этом сложного? Да нет здесь и простого.
Теперь научен ты своими же грехами,
Судите сами.
Тебе спасибо за геройство в книге:
Таким нехитрым образом затеял ты интриги,
Чтоб словом, а не делом меня опередить.
Мои познания морали снабдить и подкрепить.
Действительно, пространство жизни - безгранично
Проблематично,
Цинично.
И в принципе должно существовать лишь в том порядке:
Сначала мир возник, а уж потом пространство, как на грядке
Порою вырастает что-то из зерна,
А не наоборот. Хотя теория дурна:
Пространство есть, оно не ведает границ.
И мысль об этом пропадает быстрее всех зарниц.
Нельзя его установить, измерить, подчинить,
Заведомо определяем: нет сил таких, что могут пространство сотворить.
А дальше надвигается проблема веры.
Опять все те же рамки и пределы.
Религия - лишь раковина размером с человека.
И прячемся в нее в начале века,
В конце или когда нам нужно
Погоревать да и простить всех дружно.
И та лишь истина верна, неоспорима,
Что добр ты, а веришь в суть незримо.
В итоге остается на склоне всех событий,
Всех колоколов звон да поездов прибытий,
Один лишь смысл вечности в твоем существованьи -
В тебе теснится дело, талант, твое призванье.
Останови бессмысленность хождения по миру
Себе дай волю, своему эфиру.
Юджин Витла, подобно мне, ты страстно искал красоту во всех проявлениях жизни и пространства, как такового.
Порою находил и восхищался.
Довольно часто просто обжигался.
Расстраивался и влюблялся.
Делил всю жизнь свою ты ровно надвое: есть ты такой вот весь необходимо важный,
Высоко-стройный и талантливо-отважный.
А есть все те, что ниже горизонта,
Не знающие как сказать: зонтА аль зОнта.
И в принципе они все - странные персоны,
Что закрывают свои души на замкИ, засовы.
Была одна она, тебе принадлежала.
Добра, успеха и наград тебе желала.
Да требовала отдавать куски тебя самОго.
Что ж в этом сложного? Да нет здесь и простого.
Теперь научен ты своими же грехами,
Судите сами.
Тебе спасибо за геройство в книге:
Таким нехитрым образом затеял ты интриги,
Чтоб словом, а не делом меня опередить.
Мои познания морали снабдить и подкрепить.
Действительно, пространство жизни - безгранично
Проблематично,
Цинично.
И в принципе должно существовать лишь в том порядке:
Сначала мир возник, а уж потом пространство, как на грядке
Порою вырастает что-то из зерна,
А не наоборот. Хотя теория дурна:
Пространство есть, оно не ведает границ.
И мысль об этом пропадает быстрее всех зарниц.
Нельзя его установить, измерить, подчинить,
Заведомо определяем: нет сил таких, что могут пространство сотворить.
А дальше надвигается проблема веры.
Опять все те же рамки и пределы.
Религия - лишь раковина размером с человека.
И прячемся в нее в начале века,
В конце или когда нам нужно
Погоревать да и простить всех дружно.
И та лишь истина верна, неоспорима,
Что добр ты, а веришь в суть незримо.
В итоге остается на склоне всех событий,
Всех колоколов звон да поездов прибытий,
Один лишь смысл вечности в твоем существованьи -
В тебе теснится дело, талант, твое призванье.
Останови бессмысленность хождения по миру
Себе дай волю, своему эфиру.
